Вчера, 17 мая, в возрасте 92 лет ушла из жизни художник и большой друг нашего театра Татьяна Ильинична Сельвинская. Известный сценограф, живописец, педагог и поэт.
«Тата приехала!» – говорили в театре, радуясь возможности с ней работать. В ней было удивительное сочетание светской столичной женщины, интеллектуальной личности, герметично сохраняющей внутри житейские коллизии, и открытость в творческой работе во все стороны. Сколько людей в театре обязаны ей более чем профессиональными навыками. Наверное, даже сама Татьяна Ильинична не знала сколько добрых и подлинно творческих нитей связывало ее с людьми в Челябинске.
Татьяну Сельвинскую, художника редкостного дарования, заслуженного деятеля искусств РСФСР, лауреата Государственной премии Российской Федерации и Наума Орлова связали более сорока лет дружбы и творческого сотрудничества.
Татьяна Сельвинская говорила: «Женщине положено влюбляться. Я влюбилась в Челябинский театр драмы, в его актеров, художников, цеха. Но больше всех люблю его художественного руководителя. С Наумом Юрьевичем Орловым мы познакомились в Одессе, где я родилась как театральный художник. Ну, может, чуточку позже. Месяца через два. Возле знаменитого оперного театра. С той встречи и длится наш затяжной «театральный роман».
С 1974 года, со спектакля «Иосиф Швейк против Франца Иосифа» началось тесное сотрудничество художника с нашим театром. С успехом «Швейка» театр ожил, обрел будущее на три с лишним десятилетия. За «Швейком» последовал «Тиль» Григория Горина (1975 год). Потом была «Баня» Владимира Маяковского (1977 год), «Отелло» Вильяма Шекспира (1980 год), «Маленькие трагедии» Александра Пушкина (1984 год) и другие замечательные спектакли. В стенах Челябинского театра драмы Татьяна Ильинична создала уникальные художественные образы более десятка постановок.
Рожденные творческим тандемом Орлов-Сельвинская спектакли не раз удостаивались высоких наград, но самые престижные из них случились на рубеже столетий. В 1999 году спектакль по пьесе Григория Горина «…Чума на оба ваши дома!» принес театру победу в номинации «Театр года» Всероссийской премии «Окно в Россию», а всего два года спустя, в 2001 году, за эту же постановку коллектив Челябинского театра драмы был удостоен Государственной Премии имени Федора Волкова за вклад в развитие театрального искусства Российской Федерации.
Коллеги Татьяны Ильиничны говорили: «Великие предшественники принесли живопись в театр, а Сельвинская принесла театр в живопись».
Борис Петров, народный артист России: «Впервые увидел оформление Татьяны Ильиничны в 70-м году в Казани в постановке Орлова «Каменный гость» по Пушкину. Оформление спектакля поразило своим великолепием и изяществом! Далее встречались с Татьяной Ильиничной уже в Челябинске. Она создавала через костюмы характер персонажей, помогая и актеру, и режиссеру. Татьяна Ильинична – многогранный художник, очень талантливая и мощная личность!»
Валентина Качурина, народная артистка России: «Много лет назад я, молодая актриса, сидела в старом театре перед сценой с ролью Дездемоны и учила ее…
Вдруг я вижу женщину, как будто сошедшую с полотен великих мастеров, медленно плывущую, как « корабль жизни» по коридору театра.
Вжавшись в кресло, я замерла и смотрела на нее удивленно открытыми глазами, пока она не скрылась за углом. Это была Татьяна Ильинична Сельвинская – художник из Москвы. Это видение, этот «корабль жизни» я помню до сих пор.
Тогда я считала, что в Москве живут самые умные, самые талантливые люди, и других там не должно быть. Татьяна Ильинична была именно такой в моем представлении.
Я смотрела на нее, как на небожителя с другой планеты.
Она приехала к нам оформлять спектакль «Отелло», который ставил наш главный режиссер Наум Юрьевич Орлов. Мы долго репетировали, было трудно, ведь это классика, Шекспир. Татьяна Ильинична приходила в зал, сидела на репетициях с Наумом Юрьевичем, потом уходила по своим делам в цеха.
И вот настал день, когда я, выйдя в зрительный зал, увидела готовую декорацию. Чувства, которые меня охватили не передать словами – комок подкатил к горлу, мне стало трудно дышать, и я даже присела.
На сцене буйствовал белый цвет – как я люблю его, Господи. Возвышение в центре, обрамленное складками белых полотнищ. Здесь читалось все – и дворец дожей, решающих судьбы людей, и тихая гавань любви, и корабль, который шторм гонит на скалы…И все это белый цвет, цвет нежности, любви, но и большой трагедии.
Увидев это, я не смогла сдержать слез восторга и радости, которые брызнули из глаз от сопричастности к этому великому творению. Я мысленно поцеловала и поблагодарила Татьяну Ильиничну.
А потом были костюмы…Боже мой, какая красота! Белый крепдешиновый роскошный балахон, нежно голубое плиссированное шелковое платье и прическа, сделанная по ее эскизу. Все это надо было наполнить жизнью и и эмоциями моей героини! И я старалась не подвести двух великих мастеров, режиссера и художника.
Потом я стала интересоваться ее картинами, читала ее стихи, поняла масштаб ее личности. Это останется со мной навсегда.
Мы прощаемся с огромным талантом, нежной женщиной, и пусть она окажется на своем «острове Пасхи на планете Марс»»
Марина Аничкова, заслуженная артистка России: «Что такое «глаз Художника»? В спектакле «Чума на оба ваши дома!», поставленном Наумом Юрьевичем Орловым в содружестве с Татьяной Ильиничной, были совершенно чудесные декорации! Вернее, их не было. Только удивительной красоты задник – обыкновенная мешковина, расписанная под старинную шпалеру с сюжетом батальной сцены и скамейки с элементами этой живописи. Костюмы для героев спектакля шились по эскизам Сельвинской, а для огромной массовки подбирались из запасников театра, что-то перешивали, перекрашивали… Монтекки все – в зеленой гамме, Капулетти – в красной. Ассиметричные, порой какие-то нескладные платья, жилеты, штанишки, представляли несколько печальное зрелище. Приехала Татьяна Ильинична, актеры, не очень довольные своими костюмами, (каждому хочется выглядеть красиво и элегантно), продефилировали перед ней на сцене. Тата добавила к каждому костюму маленькие детали: платочек, карман, пуговицы, шляпку, шарфик, рукава или вставки из театральной сетки, и…
О, чудо! Эти небольшие цветовые и фактурные акценты превратили массовку в живописное полотно, ставшее органичным продолжением всего сценического оформления. Успех этого замечательного, любимого зрителями спектакля, неразрывно связан и с именем Татьяны Сельвинской! А сколько такта, любви и терпения по отношению ко всем работникам театра! Естественно, что все возвращалось к ней сторицей. Осталась очень светлая память об этом удивительном Человеке, Художнике и Поэте!»
Татьяна Каменева, заслуженная артистка России: «Татьяна Ильинична Сельвинская – человек, который вызывал благоговение. Необычайно яркая, свободная, поражающая глубиной и лаконичностью своей личности. Помню ее прекрасные руки, помню, как она необычно одевалась, помню ее изумительные крупные украшения из камней. Общаться с ней было легко и просто, работать в радость. Их тандем с Орловым был восхитительно гармоничен! Для меня Татьяна Ильинична – королева!»
Галина Степанова, заслуженная артистка Киргизии, и режиссер Михаил Филимонов: «Талантливый художник и женщина, которая останется в памяти всех своим пониманием и видением красоты мира!»
Ольга Сафронова, заслуженная артистка России: «Татьяна Ильинична удивила своим внимательным и уважительным отношением к просьбе актера. Играя даму из благотворительного общества в спектакле «Иосиф Швейк против Франца Иосифа» в первой постановке Орлова, я попросила подвязки на чулки и, непременно, с розочкой. И была услышана! И эти ярко-розовые подвязки с розочкой стали перчинкой моего образа.»
Татьяна Руссинова, заслуженная артистка России: «Так как она умела любить и помнить, так и мы будем помнить ее: красивую, талантливую, мудрую и любящую людей и жизнь:
Татьяна Сельвинская «Сонет», 2004 год
Жизнь играется в лицах.
Жизнь – это интуиция.
Жизнь – это сила контрастов.
Жизнь – это сильные страсти.
Жизнь – иногда отчаяние.
Жизнь – очень часто нечаянна.
Жизнь – красота и уродство.
Жизнь – чистота и юродство.
Жизнь – дуновение воздуха.
Жизнь может быть и без продыха.
Жизнь подобна баллистике.
Жизнь – это попросту мистика.
Жизнь оценивать трудно.
Жизнь – чехарда абсурда.»
Коллектив театра глубоко скорбит и выражает самые искренние соболезнования родным и близким Татьяны Ильиничны Сельвинской.
